Чаще всего социалисты строят рассуждения о коммунизме по двум линиям:
1) коммунизм — это то общество, в котором нам хотелось бы жить. Вот каким оно должно быть (по Дюрингу, Марксу, Ленину, Сталину, Фромму или просто по "моему мнению") и надо переходить в него путем воплощения наших целей.
2) коммунизм — это способ решить проблемы сущностные капитализма. Вот какие проблемы капитализм решить не может (неравенство, отчуждение, кризисы, экология, войны...) и надо переходить к нему путем воплощения альтернативных способов решения этих проблем.
Марксизм не сводится ни к первой, ни ко второй линии рассуждений.
Я хочу обратить внимание, что в марксизме важнее модальность эпистемическая, а не деонтическая. То есть важно не каким добродетелям учил Маркс, а какие законы он вывел.
И тут надо понять, что коммунизм как царство свободы, лишенное отчуждения — это безусловно цель привлекательная, но как пожелание она должна интересовать нас только условно. Точно так же и проблемы капитализма — тоже проблема актуальная, но интересуют нас только условно. Но коммунизм не является продуктом ни наших мечтаний, ни ошибок капитализма.
Основа теории Маркса — в закономерности развития общества, а именно в субстанциональности развития производительных сил и акцидентальности развития надстройки. Закономерность коммунизма и перехода к нему вытекают не из желания построить общество без эксплуатации (хотя и питаются им), не из кризиса капитализма (хотя и неразрывны с ним), а из зарождения и развития нового способа производства. И этот способ производства — это и есть объективное изменение в базисе, которое повлечет за собой и решение накопившихся проблем капитализма, и формирование коммунистических отношений.
Говорить о снятии отчуждения можно только в контексте его взаимосвязи с новым способом производства, а не наоборот — придумывать способ производства под наши целевые установки.
Задача состоит в том, чтобы идентифицировать этот способ производства, заметить время его наступления, исследовать именно его — а не свою фантазию о нем, не проблемы прошлого способа производства и даже не представления прошлого. И после этого вырабатывать стратегию перехода в новую систему отношений, то есть революции — и ее части, социализма. Конечно, стратегия может быть разная и выбор стратегии во многом будет определен нашими ценностными установками, но этот выбор будет в рамках необходимости, заданной самим способом производства.
Маркс сам не вывел четкой закономерности смены способов производства, но дал все ключи для ее вывода: связь развития производительных сил и освобождение труда, диалектический метод анализа перехода количественных изменений в качественные, глубокий анализ капиталистического способа производства и товара, содержащего его в эмбриональном виде.
Без такой закономерности нельзя и определить, какой способ производства будет следующим и почему. Но если такая закономерность выведена, то понятен и новый способ производства, причины и условия его формирования, и все следующие из него изменения в надстройке и в человеческих отношениях, в том числе формы снятия отчуждения труда.
Я не говорю, что они жестко детерминированы — наоборот, скорее всего, есть много вариантов общественного осмысления и даже воплощения этого способа производства, и тут и только тут мы уже можем вернуться к деонтической модальности и принимать решения, в какой именно форме будет реализована надстройка, с учетом нашего представления о родовой сущности человека как творческого социального агента материального производства собственного бытия и самого себя — и желательности ее максимального воплощения в снятии отчуждения.